Калмыцкие народные сказки

О хане Цецене и его мудрой невестке (Калмыцкая народная сказка)

Давным-давно, когда калмыцкие ханы монгольского происхождения были еще самостоятельными, жил некий хан Цецен.

Этот хан имел многочисленных подданных, много золота и скота, но имел только одного сына, да и тот был полоумный.

В надежде, что может быть потомство будет получше его сына, хан Цецен женил своего сына.

После свадьбы хан Цецен, выезжая на охоту, приказал своему сыну последовать за ним.

Вот едут они вдвоем по диким местам и вдруг хан Цецен заметил лежащего на земле оленя. Чтобы проверить смекалку своего сына, хан говорит ему:

— Скорей беги, поймай оленя за рога!— Сын послушал отца и изо всех сил побежал к лежащему оленю, чтобы схватить его за рога. Ну, конечно, олень не такой, чтобы его можно было взять за рога голыми руками: услышав человеческие шаги, олень поднялся и ускакал.

Хан Цецен, державший свой лук на изготове, спустил тетиву лука. Сраженный стрелой олень, сделав два-три бешеных прыжка, упал и растянулся на земле.

Сразив оленя, хан Цецен быстро подошел к своему сыну, стоявшему в стороне с разинутым ртом, поймал его и стал бить плетью за то, что он оказался таким глупым, не понял смысла его слов. Разгневанный и раздосадованный хан Цецен бросил строгий взгляд на сына, истекавшего на земле кровью, сел на своего коня и помчался домой.

Сын не понял, за что бил его отец; он полежал, поплакал и поплелся за отцом домой.

Хан Цецен, прискакав домой, послал к кибитке своего сына дворовую девушку Чингняч Цаган узнать, о чем будет говорить его сын своей жене, когда придет домой и что скажет ему в ответ жена.

Недолго пришлось ждать Чингняч Цаган: явился домой ханский сын, весь окровавленный и со слезами.

— Что с тобой?— в испуге спросила его жена. — В ответ ханский сын рассказал все, что было на охоте. Жена, не поняв причины побоев, вся вспыхнула и сказала негодуя:

— Что это значит, никак старик с ума сошел! Чингняч Цаган пришла и весь этот разговор молодых изложила хану. Узнав об этом, хан Цецен с сожалением подумал:

"И невестка-то наша тоже умом не ушла далеко от моего сына".

На другой день хан опять отправился на охоту, также захватив с собой сына.

На этот раз не попался им ни один зверь, ни одна птица, несмотря на то, что бродили целый день. Оба усталые, остановились отдохнуть.

— Ну, сынок,— обратился хан к своему сыну,— как можно скорее свари в деревянном котле мясо...— Сын скорее встал, достал кусок толстого сухого дерева, выдолбил из него котел, налил воды, накрошил мяса и развел под ним огонь. Но когда пламя коснулось котла, то котел сейчас же воспламенился, сгорел, а все его содержимое вылилось на землю.

Хан Цецен, увидев, насколько сын его глуп, разгневался и опять стал бить его плетью. Оставив в степи плачущего сына, хан поехал домой. Сын снова не понял, за что его бил отец, и со слезами на глазах поплелся домой.

По приезде домой хан опять послал к кибитке своего сына девушку Чингняч Цаган узнать, о чем будут говорить молодые.

Как только вошел ханский сын в свою кибитку, его жена с ужасом возопила:

- Боже мой, что же это такое! Что это значит? Почему ты весь в крови?

Ханский сын рассказал своей жене подробно все, что произошло на охоте. Ханская невестка, по-прежнему не понимая смысла ссоры между отцом и сыном, заявила:

- Не иначе, как наш старик с ума сошел! Девушка Чингняч Цаган пришла и доложила обо всем хану. Хана пуще прежнего сокрушило это сообщение, ему досадно было, что и невестка так же глупа, как и его сын. Следовательно, ему нечего ждать от них хорошего потомства; он был сильно огорчен, от большого переживания заболел и лег в постель.

Прошло некоторое время, хан позвал к себе сына и говорит:

- Ты ведь знаешь, я уже давно болею и давно не ездил верхом... Иди, поймай в табуне лошадь, у которой головы обращены одна на юг, а другая на север, и приведи ее сюда.

Сын поехал, прискакал к своему табуну и смотрит, где же это та лошадь, у которой две головы; такой лошади в табуне не оказалось. Что же делать? С пустыми руками возвращаться нельзя, отец будет ругать... Думал, думал и надумал: поймал двух коней, связал их за хвосты и пригнал к хану.

Хан Цецен, увидя такую глупость своего сына, не вытерпел, выбежал навстречу сыну и стал бить его плетью на глазах всех своих слуг. Увидев, как хан избивает своего сына, ханская невестка подбежала к хану и стала защищать своего мужа.

— Хан, вам мало было, что вы дважды уже били его в степи на охоте, а теперь вы начинаете бить при всех... Ведь он же ваш единственный сын! С ума что ли вы сходите?

Хан, окончательно убедившись в том, что его сын и невестка глупы, сказал своей старухе:

— Наш сын глуп, в этом спору нет, но я надеялся на невестку: авось она хоть с маленьким умом!.. Думал, она сумеет прикинуть мозгом и понять, почему я бью ее мужа, но и она не понимает. Я ведь нарочно, с целью испытания их обоих, давал своему сыну разные поручения. А она оказалась не лучше нашего сына. Я думаю развести сына с его женой, пусть она едет к своим родителям, а для сына найдем невесту поумнее...— Старуха согласилась с этим, и невеста была отправлена к своим знатным родителям.

В следующую весну, когда снег растаял и земля покрылась зеленой травкой, хан Цецен объездил всю свою обширную страну, не оставив ни одной кибитки, чтобы не заглянуть туда, но нигде не увидел подходящую девушку в жены своему сыну. Однажды к вечеру, когда завиднелся недалеко большой хотон, небо покрылось грозовой тучей, и пошел ливень с градом.

Еще не доезжая до хотона, хан Цецен встретился с девушками, которые собирали кизяк и были застигнуты дождем; теперь они, разбросав собранные кизяки и накрыв себе головы пустыми кожаными мешками, торопливо бежали домой. Позади всех осталась одна девушка. Она, сняв с себя свой халат, накрыв им кожаный мешок, туго набитый кизяком и прикрепленный на ее спине, вела за собой теленка.

Хан Цецен подъехал к ней и спросил:

- Что ты одна делаешь под дождем?— Девушка ответила:

- Нас, подруг, которые вышли собирать кизяк, было двадцать человек; к вечеру, когда солнце уже собиралось садиться, здесь, в степи, сошлись наши коровы со своими телятами. И вот, чтобы теленок не высосал все молоко коровы, я поймала теленка и веду его за собой.

- А ведь те девушки убежали домой, что же ты одна под дождем?— хан Цецен повторил свой вопрос, указывая на девушек, которые уже вбегали в хотон. Тогда девушка ответила:

- Оттого, что эти девушки убежали, они, во-первых, остались без кизяка: они, чтобы накрыть себе головы мешками, высыпали из мешков весь кизяк, который собирали с утра до вечера; во-вторых, их коровы тоже сошлись со своими телятами, но так как они убежали домой, то телята высосали все молоко; в-третьих, они намочили под дождем свои бешметы. Вот у них какие три ущерба, а я же имею только один ущерб — это то, что я намочила себе халат, но это всегда поправимо: покажется солнце — и халат высохнет. Зато я сохранила и кизяк и молоко.

Хан Цецен был очень доволен ее ответом и спросил девушку:

— Где ты живешь? Где твоя кибитка?

— А вот черная конурка, которая похожа на старого оленя, и имеет шестьдесят окон, да шестьдесят воткнутых в землю и связанных сверху кольев. Хан Цецен раньше девушки приехал в хотон и подъехал к кибитке с шестьюдесятью дырами.

— Кто есть в кибитке?— крикнул он, не слезая с лошади. На окрик вышел старик и сделал ему низкий поклон, узнав своего хана.

— Ну, старик, я сейчас спешу дальше,— сказал хан,— а на обратном пути я заеду к тебе, а ты мне приготовь хороший кумыс из бычьего молока. Сказав это, хан ускакал дальше, а старик недоумевал и огорчался:

— Что же это за необычайный приказ, к добру это или к худу?.. — Тем временем с поля пришла его дочь. Сложив кизяк, подоив корову, она вошла в кибитку. Старик чуть ли не со слезами сообщил дочери ханский приказ.

- Ничего, ава, тут страшного ничего нет, успокойся, все сделаем, только ты молчи!— сказала старику дочь, ласково гладя его седые волосы.

На другой день, к полудню прискакал хан Цецен и остановился у дверей кибитки. Девушка выставила в дымовое отверстие шест, скорее уложила своего отца в постель, накрыла его шубой и попросила:

- Ты, ава, будешь непрерывно стонать, как будто ты страдаешь. — Испуганный старик делал все, что приказывала ему дочь.

Хан Цецен, не слезая с коня, крикнул:

- Есть кто в кибитке?

- Есть! — ответила девушка и вышла навстречу хану, а за ней слышались стоны отца.

- Я вчера был у вас и приказывал твоему отцу, чтобы он приготовил мне кумыс из бычьего молока! Ну как, исполнил он мой приказ?— спросил хан Цецен.

- К сожалению, ваша светлость, он не мог исполнить вашего приказа, так как он еще со вчерашнего вечера, как только вы ускакали от нас, и до сего времени все мучается в родовых схватках и не может встать с постели... Вот к вечеру он наверное разрешится, тогда, ваша светлость, будет исполнен ваш приказ, — совершенно спокойно ответила ему девушка. Хан, не подумав, бухнул:

— Ты что! Разве мужчины рожают!

— А разве от быка молоко бывает?— тут же спросила девушка хана, поймав его на слове.

Хану было очень неловко, что он так быстро и просто поймался, но его осенила мысль, что эта девушка очень умная, и она именно та, которую он ищет в жены своему сыну. Хан подозвал к себе отца девушки и сказал ему:

— Чтобы женить своего сына, в поисках подходящей девушки я исколесил все свое царство, но нигде такой девушки не находил. Наконец, я встретился с твоей дочерью, она мне очень понравилась, и ты отдашь ее за моего сына. Завтра приходи ко мне. — Приказав так, радостный хан ускакал домой.

Старик не рад был этому, он все охал:

— Боже, боже! За что такое наказание?!.. Что это доводится увидеть мне в жизни!

На другое утро старик, боясь ослушаться хана, собрался идти к нему.

— Возьмите на всякий случай этот кошелек,— сказала девушка, протягивая отцу крохотный кошелечек, в который и наперсток едва уместится.

Старик взял кошелек и пошел к хану. Придя ко дворцу хана, он почтительно трижды обошел его, остановился у входа, трижды поклонился и со сложенными на груди руками вошел во дворец хана.

Хан посадил его рядом с собой и начал потчевать его, как богатого гостя.

После того, как старику была преподнесена третья чаша с аракой, хан начал излагать суть дела:

- Ну, старик, как говорится в пословице, от плохого рождается хорошее. Ты счастливый старик, что родил такую умную дочь. Конечно, ей не быть в семье простолюдинов, поэтому я беру ее в свою семью для сына.

Старик сидел, понурив голову, не зная, что ответить хану.

- Ну, старик, не церемонься, тебе ведь надо исправить свою кибитку, наладить хозяйство... Так иди домой и принеси с собой что-нибудь, чтобы насыпать тебе золота из моей казны.

Старик сидит молча, не шевелится. Ему непонятно - во сне это или наяву.

- Ну тогда,— обратился хан к старику,— давай хоть свой кошелек, наполним его, сколько он сумеет вместить в себя.

Старик вынул и подал ему свой маленький кошелек, который дала ему дочь. Хан, принимая у старика этот кошелек, сказал: — Чудак ты, старик, ведь сюда больше одной монеты не войдет. Ну уж ладно, сколько войдет! — С этими словами хан открыл свою казну и стал класть золотые монеты в кошелек...

Но сколько хан ни кладет в кошелек золота, кошелек никак не наполняется и только растягивается без конца. Казна хана уменьшилась наполовину, а кошелек все вмещает и вмещает. В казне хана осталась только одна треть золота, а кошелек наполнен только наполовину...

"Так можно все свое золото отдать",— подумал хан, но все продолжал сыпать золото, так как ему стыдно было, что его казна не в состоянии наполнить такой маленький кошелек бедняка. Хан опорожнил всю свою казну, но наполнить кошелька все же не сумел.

"Видимо, этот кошелек сделан из такого материала, что хоть все мое ханство клади туда, все равно будет мало",— подумал хан и предложил старику взять свой кошелек с золотом и ехать домой.

Старик едва дотащил свой кошелек до дому. Придя домой, рассказал все своей старухе и дочери.

Не успел старик обновить свою кибитку и купить себе нужной утвари, как вдруг прискакал к нему ханский гонец и говорит:

- Будь готов, старик, встретить хана. Он едет сватать твою дочь и будет у тебя сегодня вечером. При нем его сто верных слуг. — Сказав это, гонец ускакал обратно.

- Что же мне теперь делать? Куда я их всех размещу? Да и кибитка у меня очень ветхая!— беспокоился старик.

- Ничего, ава, не беспокойся, по всем приметам неба и облаков и по дуновению ветра обязательно быть дождю. Дождь намочит гостей, и они рады будут и твоей лачуге.

Перед вечером, действительно, пошел сильный дождь. Все живое искало, где бы спрятать свою голову. Намокшие до ниточки и усталые приехали гости. Они жаждали только попасть под какой-нибудь кров. Не разбираясь в том, хороша или плоха кибитка старика, есть или нет у него на чем сесть, лишь бы укрыться от дождя, хан со слугами скорей вошли в кибитку и разместились кто как мог.

Старик, осведомившись о здоровье хана, сказал:

- Дождь, хоть и элексир, вытекающий из священных источников и дающий счастье и отдых людям, но, верно, вам он был некстати; я боюсь, не повредил ли он вашему здоровью и не испортил ли ваше дорогое и священное одеяние?

Хан ответил:

- Здоровье мое прекрасно, а одеяние портится, попадая под дождь, только то, которое сшито из сырой шкурки, а шелк, как только высохнет, опять прекрасен.

Пировали всю ночь, до утра. На утро хан увез невесту.

Через некоторое время после свадьбы хан, выезжая на охоту, как и раньше, взял с собой сына. Вот едут они оба по лесистому месту. Вдруг хан увидел под деревом лежащего оленя. Хан, как и раньше, приказал своему сыну:

— Скорее лови оленя за рога!